Интервью доктора психологических наук, профессора, академика РАО Владимира СОБКИНА "Учительской газете" доказывает: школа окончательно перестала быть тем местом, где ученики получают знания, необходимые им для дальнейшей жизни и обучения. Группа ученых под руководством академика провела фундаментальные социологические опросы. И вот выводы:
"В значительной степени подготовку в вуз, победы на олимпиадах, высокий балл на выпускном госэкзамене и международных тестированиях обеспечивает не школа сама по себе, а люди «со стороны». Школа же просто приписывает себе их заслуги.
К тому же надо понимать цену вопроса. К примеру, если взять расценки за услуги репетитора по Москве примерно в 1500 рублей за час (хотя на самом деле это может быть и 3000, и 5000 и больше рублей), если вспомнить, что одним часом в неделю дело не ограничивается, а многие школьники занимаются с репетиторами по двум, трем и более предметам, в итоге получается астрономическая сумма. И это все сверх того, что государство официально тратит на образование.
И все-таки государство признает эту проблему. Напомню, что недавно в Общественной палате были озвучены следующие цифры: 92 процентов родителей считают, что ЕГЭ требует специальной подготовки, 41,7 процента ответили, что при подготовке к ЕГЭ необходимы дополнительные задания в школе, а 52,9 процента обращаются к услугам репетиторов и платят за них довольно большие деньги.
А вот еще несколько интересных фактов. Плохо успевающие школьники занимаются с репетиторами заметно реже, чем хорошо успевающие. Парадокс? Казалось бы, если ученик и так учится на «4» и «5», зачем ему дополнительные занятия, они куда нужнее тем, кто перебивается с «2» на «3»! Ан нет, все наоборот.
Раньше мы стыдливо замалчивали этот факт, считалось неприличным говорить, что школа все-таки готовит в вуз, и это одна из главных задач, поставленных перед ней родителями. Однако статистика неумолима – прагматика выходит на первый план, можно констатировать: да, вуз для нас все-таки слишком важен, и показатель поступаемости надо принять как основной в оценке успешности. Именно таковы на сегодня требования семьи как основного заказчика образовательных услуг. А посему, если школа не справляется с этой задачей, подключается мощный ресурс репетиторов...
репетиторы очень критично высказываются по поводу закрытости системы финансового поощрения педагогов в школе. У них самих все понятно – один час стоит столько-то, за это время я гарантирую такой-то результат. А вот в образовательной организации далеко не всегда ясно, кто кому и за что доплачивает.
Есть здесь место и реальной несправедливости, поскольку школы очень часто присваивают себе чужие достижения. Победили дети на какой-нибудь Всероссийской олимпиаде или на конкурсе – школа победоносно рапортует о том, как у них хорошо поставлена работа с разными категориями детей. А о том, что с ними за дополнительные деньги из кармана родителей трудились репетиторы, мало кому интересно вспоминать. Лучше заявить, что это заслуга ее школьных педагогов, а про «частников» обычно никто публично доброго слова не скажет...
Репетиторы чаще, чем простые учителя, стремятся к тому, чтобы дать учащимся прочные знания, продемонстрировать им высокие образцы владения предметом. Это, кстати, вполне логично: я задаю высокую планку и показываю, что этой плане сам соответствую. Но вот какая деталь: репетиторы признают, что гораздо чаще, чем обычные учителя, стремятся дать учащимся возможность выразить свою точку зрения, научить их чему-то новому, сформировать у них исполнительность и добросовестность. Они стараются выявить реальные проблемы и интересы учащихся, но при этом и сами сильнее стремятся завоевать уважение и симпатии учащихся.
Настоящий репетитор всегда понимает, что не сможет качественно подготовить ученика, если на первое место будет ставить только материальный аспект. Ему еще очень важен педагогический кураж, связанный с общением в процессе занятия. Отсюда и совместный разбор заданий, обсуждение решений, демонстрация собственных интеллектуальных способностей, обратная связь в виде возможности высказать свое мнение и так далее.
Словом, глубоко ошибочно обвинять репетиторов в том, что они всего лишь гонятся за большими деньгами. На самом деле им очень важна самореализация, правда, в несколько ином плане, нежели та, о которой принято говорить, обращаясь к массовому учителю московской школы.
Мотивы творческой активности у репетиторов заключаются еще и в желании разнообразить содержание профессиональной деятельности и не работать по шаблону, в стремлении к личностному росту, в желании перейти на новую ступень профессионального развития и получать за это финансовое поощрение.
По данным Института образования ВШЭ, теневой рынок репетиторских услуг в России составляет почти 30 млрд рублей.
По запросу «Репетиторы в России» поисковая система Яндекс выдает 57 миллионов результатов.
«Я прекращаю работать с детьми»: шокирующие откровения профессионального репетитора
В наше время репетиторство процветает - никто уже не видит ничего зазорного в том, чтобы пригласить человека «дотягивать» с ребёнком школьную программу, поэтому такие специалисты - нарасхват. И никому почему-тоне приходит в голову, что мода на репетиторов - самое яркое свидетельство зияющих провалов в системе российского школьного образования.
Пост в котором профессиональный репетитор английского языка Мария Ковина-Горелик рассказывает об особенностях своей работы, отношениях с детьми и родителями, а также о своём отношении к школьной учёбе.
Этот пост посвящен работе детского репетитора с того ракурса, с которого вижу ее я. Он адресован в первую очередь родителям школьников (настоящим и потенциальным).
Вообще, дети - ужасные клиенты. Хотя бы потому, что они, как правило, не занимаются летом. С изнаночной стороны это выглядит отвратительно: в мае волна последних звонков выбрасывает на сайты репетиторских услуг смертельно уставших за год, но нуждающихся в работе репетиторов.
В сентябре на мой телефон может поступать до трех заявок в день, в мае сайт любезно сообщает, что на интересный заказ до меня откликнулось 112 коллег. Для репетитора это означает, что весь год нужно заботливо откладывать некоторые суммы на лето, но с наступлением лета выясняется, что как раз теперь (и только теперь) у него есть время съездить в Икею, походить на массаж, вылечить зубы и сделать еще массу совершенно неотложных дел. Сбережения тают к июлю. Август проходит мрачно.
Одного этого уже вполне достаточно, чтобы просьбы взять еще одного ребеночка на борт не казались такими уж безобидными. Если занять «ребеночками» все свое расписание, лето может оказаться более чем унылым.
Но это так, экономическая прелюдия. Секреты профессии. Я уверена, многие совсем не хотели бы в это вникать, но я вижу в разоблачениях определенную пользу. Я хочу, чтобы люди, которые просят меня или другого преподавателя «немножко позаниматься» с их Катями, Васями и Петями, «слегка подтянуть по программе» хорошо понимали, о чем они просят и уважали чужой труд, время, расписание, отказы и мотивы этих отказов.
Надо понимать, что репетитор никогда не работает в вакууме. Он работает в тесной связке с родителями и школой, и ребенок во всей этой канители занимает последнее место, а должен - первое. В принципе, этим сказано все, но я знаю, что это непонятно. Поэтому я продолжу.
Родители нанимают меня как квалифицированного педагога и ожидают высоких профессиональных качеств. Здравые предположения о моих профессиональных качествах выглядят примерно так: я хорошо знаю язык, умею рассказывать о нем интересно, владею методиками, ориентируюсь в пособиях, а также умею находить подход, заинтересовывать, ну и вообще делать весь этот непонятный magic, который заставит их ребенка наконец делать уроки или просто хоть что-то понять.
Родители ожидают от меня, что я распознаю, в чем кроется проблема конкретно с их ребенком, и помогу эту проблему разрешить.
Это - логичные ожидания, и они соответствуют имеющимся квалификациям. Однако важно не это, важно за счет чего, на каком топливе, благодаря чему я умею все это делать. А умею я это делать путем тонкого слушания, видения и понимания, которое, увы, не может быть ограничено.
И это значит, уважаемые родители, что я увижу, услышу и пойму многое не только, про связку «ребенок - английский язык», но и про остальные смежные связки, например, «ребенок - родители», «ребенок - школа», «ребенок - среда», «ребенок - он сам», «ребенок - уровень его интеллектуального, эмоционального и психического развития», «ребенок - его гормональный фон» и так далее. Это значит, что я увижу далеко не только то, что вы хотите, чтобы я увидела.
Если у ребенка есть тревожные звоночки, выходящие за пределы моей компетенции, я это увижу. Если ребенок отстает в развитии, я это увижу. Если ребенок истощен физически или эмоционально, я это увижу. И если вы плохо обращаетесь со своим ребенком, я это увижу.
Рассказываю три реальных случая. Ни в одном из этих домов я не задержалась: в первых двух случаях ушла сама, в последнем - со мной расстались с формулировкой «Вы для нас слишком хороши» (это не шутка, дамы и господа).
1. Мальчик, 11 лет, позвали подтянуть русский и английский. Репетитора, что характерно, запросил сам, поскольку почувствовал, что отстает и не справляется. Прекрасная семья, три пацана, кошку недавно завели. Отношения теплые, у мальчиков по отдельной комнате, хорошие условия. Ребенок учится в элитной школе, причем учится он там ежедневно с 9 утра до 6 часов вечера: утром - обязательные уроки, после обеда - бесконечные драмкружки, лепка, дополнительная физкультура и прочие стихи под баян. Я приходила в 7, и занимались мы до 9.
Через два месяца занятий по 1 разу в неделю я отвела маму в сторонку и сказала, что, увы, мы не прогрессируем, и что, по моим понятиям, нагрузку необходимо не увеличивать, а снижать. То есть отменять хотя бы меня к чертовой матери. Расстались дружелюбно.
Ситуация далеко не самая критическая, однако налицо полное непонимание физических возможностей, норм и ограничений. Мама - психолог по образованию, но почему-то умудрилась проглядеть черные круги под глазами любимого сына.
11-летнему человеку трудно сообразить, что для его непонимания есть веские физиологические причины. Ему и в голову не может зайти, что ОН, ВАШУ МАТЬ, ЗАДРАЛСЯ, КАК СИДОРОВА КОЗА, КАЖДЫЙ ДЕНЬ ХОДИТЬ В ШКОЛУ НА ПОЛНЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ!!! И что так быть не должно.
Последний штрих: на весенние каникулы ребенка отправили в Лондон. Поучить язык. Разумеется, чем же еще заняться на каникулах?! Отдыхать? Валяться дома, играть с братьями и кошкой? Ходить в музеи? На детские представления? Зачем же, если можно поехать с чужими людьми в незнакомую страну, где организованно перемещаться под ор училок и доучивать то, что не выучил за семестр. Мы же даем ребенку Самое Лучшее Образование, которое только в него влезет. Включая любого репетитора, что попросит.
А он и попросит. Не раз еще.
2. Наняли позаниматься с братом (11–12) и сестрой (16). Всего в семье четверо детей, большая квартира, признаки достатка и благополучия. Модно одетые малыши возятся в куче игрушек. Оба ученика говорят неплохо, хотя мальчик заметно ерзает и все время переправляет себя, а девочка вся в нервных тиках и немножко заикается. На втором уроке мальчик внезапно не может сказать буквально ничего, все попытки спутанные, раскачивается на стуле и твердит «Я не знаю» и «У меня не получается», как попугай, состояние близко к истерическому.
Мои нежные заходы с разных концов никаких результатов не приносят. Зову маму. Ребенок, понимая, что сейчас его будут обсуждать, выбегает из комнаты в слезах и с криком: «Я старался, но у меня ничего не получилось!»
Мягко пытаюсь объяснить маме, что происходит с ее сыном, не употребляя при этом опасных слов из области психологии и напирая на то, что ситуация выходит за рамки моей компетенции как преподавателя. Что ребенку требуется помощь (СРОЧНАЯ, МАТЬ ВАШУ!!! КВАЛИФИЦИРОВАННАЯ!!! ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ!!! ПОМОЩЬ!!!)
Она воспринимает это по-своему, и говорит мне буквально следующее: «Я, конечно, понимаю, что вам платят за то, чтобы вы учили языку, а не укрощали таких вот субчиков». Дальше она давит на меня и манипулирует всеми возможными способами, но, поскольку я видела некоторые эпизоды ее и отцовского обращения с детьми, я держусь твердо, зная, что работать я в этой семье не буду.
Из комнаты мать выходит с текстом: «Ну вот, до чего ты довел. От тебя отказываются!»
Из квартиры я ухожу под истошный ВОЙ. И не удивлюсь, если тем вечером в ход пошел ремень.
Если бы у нас работали хоть какие-то социальные службы, я бы на эту семью заявила. Но они не работают, равно как и школа и многие другие государственные и социальные институты. Зато в Москве более 10 тысяч репетиторов только по моему предмету. Сколько раз мы приходим к кому-то в дом и видим там такое? И видим ли?
3. Уговорили позаниматься с девочкой (хотели именно меня, долго договаривались с мамой, в результате решила взять).
Крошечная хрущевка и внутри - картина замершего времени: ковер на стене, икона на ковре, миллион фарфоровых фигурок, салфетки, пластиковые розы в вазе. Обстановка, от которой хочется взлететь вверх, попутно раздевшись догола и помывшись дождем. Дома бабушка, которая за несколько встреч излагает свою жизнь примерно в таких выражениях: «время-то сейчас какое», «я троих подняла», «35 лет в школе» и т. д.
Во время урока двери не закрываются, бабушка ходит туда сюда. Девочке 12, и она почти не говорит. Ни на каком языке. Особенно она не говорит, когда бабушкин маршрут пролегает мимо нашего стола.
Полтора часа я с мокрой спиной устраиваю девочке кукольный театр, веселые картинки, лучшего друга детей и другие полифонические этюды, потому что девочка молчит. Время от времени цепляюсь за подобие огонька в глазах. Выдавливаю из нее несколько небезнадежных слов.
Через пару занятий приступаем к невинной теме «Семья», и из сбивчивых объяснений я клещами вытаскиваю на божий свет следующее: у девочки есть мама, отчим и брат, с которыми она не живет. Про брата она не может никак определиться, то ли есть он, то ли его нет, и я, совершенно сбитая с толку, вынуждена переспросить несколько раз на все лады на разных языках. Потому что я не сразу понимаю, как это такое возможно.
А потом понимаю. Понимаю, что от мамы у девочки есть хороший компьютер и план поехать вместе в Лондон в марте (и на этот счет бабушка, которая «35 лет в школе», дает мне ценный педагогический совет: на каждом занятии заучивать с ее внучкой по нескольку полезных выражений как раз к поездке).
А вот самой мамы нет. Мама живет с любимым мужчиной и новеньким сыном. А девочка живет посреди икон и салфеток с бабушкой, у которой мозги съехали набекрень и застряли в послевоенном времени.
И дома я две недели пытаюсь как-то примириться с ситуацией, хотя мне хочется долго и продолжительно орать. Позвонить маме - и орать. Поставить бабушку в прихожей - и орать. Но я беру себя в руки, потому что думаю: может, меня туда Господь нарочно привел, чтоб хоть как-то? Чтобы показать девочке, что бывают другие человеческие виды? Какая разница, ну да, через английский язык, раз уж так получилось. Смогу ли я? Ответа на этот вопрос у меня нет.
Пока что девочка боится абсолютно любых моих предложений, что и неудивительно для человека, который боится звука собственного голоса. А тут целая я, у меня красная помада, я улыбаюсь. И ничего не боюсь. Но через пару недель бабушка сама звонит мне и говорит, что у меня прекрасная методика и все их полностью устраивает, только вот девочка слишком загружена, поэтому с языком решили повременить. И я вздыхаю с позорным, тяжелым, как свинец, облегчением.
Нет у вашей девочки проблем с английским языком.
А еще у нее нет мамы.
Какой, к чертовой матери, тут может быть английский язык?! Какой Лондон?
Ужас состоит в том, что абсолютно все эти люди уверены в том, что детей они своих очень любят. Делают для них лучшее. И все у них в семье в порядке, а если и не в порядке, то все же не совсем все плохо, да и вообще это не мое дело. Меня позвали английский преподавать.
МЕСТО ДЛЯ ПАУЗЫ И ЧИТАТЕЛЬСКИХ РАЗМЫШЛЕНИЙ
Краткая ремарка: у меня есть в учениках чудесные детки. Мы с ними долго и продуктивно работаем. У них нормальные родители - не идеальные, нет, тоже есть нюансы, но нормальные. Однако дело не только родителях, так что едем дальше.
О том, как деградировала школа за последние десятилетия, говорить как-то неловко. Во-первых, я там не работала и ни за что не пойду, а хаять то, в чем не преуспел и даже не попытался, - это ниже пояса. Во-вторых, столько уже сказано, что тошно.
Но сути это не меняет. Школа ничему не учит. Достаточно сказать, что у меня целых три ученика из одной специализированной английской школы, где у них английского этого по 7–8 часов в неделю. И им нужен репетитор. Вы только вдумайтесь в эти цифры, это же полное безумие!
Жуткая правда заключается в том, что я не могу полностью переустановить их на нормальные человеческие рельсы, потому что за десять лет школа им вытравливает внутри такие колеи, из которых их потом ничем не выковыряешь. И сколько бы родители не питали надежд на то, что я научу их разговаривать, я не научу. Это можно сделать, если выдрать их из школьного восприятия действительности, и это как раз можно пытаться делать летом, то есть в период, когда школы нет.
Но летом, как я уже писала, они не занимаются. Лето - это святое. Давайте убьемся до заворота кишок в течение года, причем будем убиваться в геометрической прогрессии так, чтобы к концу именно 11-го класса, к ЕГЭ, приползти в реально опасном состоянии под руки с репетиторами по всем сдаваемым предметам, но лето мы трогать не будем. Именно тогда, когда можно было бы делать качественный рывок, маскируя его под приятное времяпрепровождение, с фильмами, песнями, и другими человеческими активностями и т. д., мы не позволим даже 3 часа в неделю выделить на то, чтобы слегка подгрузить отдохнувший и свежий мозг.
В нескольких выданных после проверки контрольных работах я обнаружила непонятные места и спросила: «А ты не подходил уточнить, что здесь имелось в виду?» - на что ребенок мне ответил: «Я убедился, что вопросов лучше не задавать». В некоторых были откровенные ошибки со стороны учителей (английской школы, да). Но вообще, если кто не в курсе, проверенные тесты и другие работы теперь обычно не возвращают. Разумеется, зачем знать, в чем именно состояла твоя ошибка, твое дело - знать оценку и пытаться ее улучшить при следующих попытках. Как? Как хочешь.
Они до сих пор учат топики и пересказывают их в классе. Например, про индейцев. Как сейчас помню, одного из героя текста звали ПОПОКАТЕПЕТЛЬ. Другой топик помню про Москва-Сити. Типа сколько метров Башня «Федерация». После этого они удивляются, что дети плохо говорят. А ЧТО ТУТ ГОВОРИТЬ-ТО, ЕСЛИ ЭТО КАКОЙ-ТО ШИФР, СОВЕРШЕННО НЕУПОТРЕБИМЫЙ В НОРМАЛЬНЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕЛЯХ?!!! И что я могу со своими тремя часами против школьных восьми? Но я, разумеется, стараюсь. И кое-что, надо сказать, у меня получается, хотя и с большим трудом.
Однако ожидания родителей, как правило, в этом месте разбиваются о скалы. Поэтому я скажу прямо и ясно: дорогие друзья, если вы хотите, чтобы ребенок успевал по предмету в школе, то самым безопасным средством добиться этого будет действовать параллельно школе согласно ее установкам, чего я лично делать никогда не буду, потому что не могу. Органически.
Если вы хотите, чтобы ваш ребенок заговорил хоть когда-нибудь (в школе этого, скорее всего, не случится, тут нужны более мощные потрясения, чем три часа в неделю с репетитором), то можете сдать его мне, я сверну ему мозги в нужную сторону, и когда школьный морок ослабит свою хватку, у него будет возможность посадить дальнейшее обучение языку на более или менее толковые дрожжи.
Это все, что мне по силам, потому что все остальные «хорошие» результаты достигаются либо путем муштры и насилия, либо при изначально других исходных данных.
Сделать так, чтобы он одновременно хорошо успевал в среднестатистической школе с ее безумными требованиями и непродуманными форматами, и свободно, хорошо разговаривал по-английски на действительно актуальные, жизненные темы, невозможно. Это уравнение не сойдется НИ-КОГ-ДА.
Они не умеют думать здесь и сейчас.
Они не умеют пользоваться источниками и справочниками.
Они не умеют применять известное для выяснения неизвестного.
Они не умеют скрещивать информацию, делать выводы, сравнивать, обобщать.
Они вообще не знают, что после «не знаю» могут последовать какие-то действия, кроме «садись, два».
Минимальная трудность приводит их в полностью нерабочее состояние (нюансы богаты и соотносятся с их личностными характеристиками: кто-то бесится, кто-то отчаянно тупит, кто-то каждый раз чувствует крушение всех надежд, кто-то бросает все силы на поддержание иллюзии собственной состоятельности). В этот момент они заняты чем угодно, кроме английского языка, а я трачу время, внимание, силы, чтобы вдохнуть в них нормальную жизнь.
Кстати, вдыхается она ТОЛЬКО после таких моментов, пережитых иначе, чем через одергивания, призывы к совести и другие распространенные учительские техники.
Я все это настраиваю, как огромную арфу, а потом они идут в школу, где мне эту арфу - расстраивают.
11 класс достоин отдельного упоминания. Сейчас у меня на руках две обожаемых куклы, скоро выпуск. Сказать, что их интеллектуальные способности пали - это ничего не сказать, а я знаю их 3 года.
Девки похожи на водоросль в малиновом сиропе и не соображают ни черта. Зевают от чудовищной усталости, к тому же влюблены и худеют. Все столы обклеены бумажками с математическими формулами, историческими фактами, цитатами из Пастернака и сердечками более фривольного содержания. Их прихватывает то мигрень, то желудочная инфекция. Мне их безумно-безумно жаль.
В школе весь год они не делают абсолютно ничего, кроме прогонов по форме ЕГЭ, хотя ежу понятно, что тестовый формат может являться только проверочным, но никак не учебным. Повторяю, как мантру: «Спать и мультики», но они не слушают. Они совершенно не в состоянии эффективно учиться, но заниматься ничем другим, кроме как учиться до полного остекленения, они не могут.
В полубреду они ломятся повторить три типа условных предложений (и повторяют, кстати, небезуспешно, потому что это понятная схема, за которую можно уцепиться). Но описать обстановку своей комнаты или картинку из сказки «Золушка», равно как и родить другую собственную мысль они совершенно бессильны.
Родители упоенно подогревают градус всеобщих нервов. Спрашивают меня: «Как вы думаете, она сдаст?» - «Сдаст» - уверенно отвечаю я, понимая, что хоть кому-то нужно стоять ровно в этом поле спятившего ковыля. Для детей было бы лучше, если бы это были их родители, но кто знает. Может быть, если бы они это умели, во мне вообще не было бы никакой нужды.
Ощущение тотального, повального дисконнекта и нездоровья. Родители не выполняют своих функций. Школа не выполняет своих функций. На это все приходит репетитор и пытается что-то сделать. Терпит, по сути, поражение - потому что с моими возможностями и знаниями при поддержке и попутных ветрах я могла бы достигать с этими детьми результатов, о которых сейчас мне приходится только мечтать.
Поэтому на ближайшее время я прекращаю работу с детьми. Я до смерти устала бороться с ветряными мельницами, видеть то, от чего больно, получать шишки за то, чего не делают другие люди. Я люблю детей. Я умею с ними работать. А с родителями и школой - нет, и учиться, пожалуй, не стану. Я лучше подожду, пока эти дети вырастут, и поймут, что к чему. Собственно, именно с такими я и работаю на данный момент с превеликим удовольствием, находя почти в каждом взрослом ребенка, которого когда-то долго и сложно мучили.
А смотреть на это в реальном времени сил моих больше нет.
И пара последних эпизодов из нашей НЕшкольной жизни.
1. Дочка, вернувшись с прогулки с новым знакомым пареньком, рассказала об их разговоре на околоучебные темы: «Когда он узнал, что я учусь дома, сначала сказал, что круто, а потом - что их вообще не готовят к егэ, сами думают, что делать». Вопрос: кому нужна такая школа?
2. Сегодня писали «министерскую» контрольную по русскому. Текст задания составлен «очень специальными людьми»)) В задании по русскому грубые ошибки в русском. Местами настолько косячны формулировки, что выполнить задание с полной уверенностью в том, что понимаешь, что «хотел сказать автор», не представляется возможным.
The Village продолжает выяснять, как устроен личный бюджет людей разных профессий. В новом выпуске - репетитор. Преподаватели ищут клиентов на сайтах или в социальных сетях, либо те обращаются сами, услышав положительные отзывы по сарафанному радио. Гибкий график позволяет совмещать репетиторство с другой работой, хотя в любом случае доход будет нестабильным: летом учеников значительно меньше, чем в разгар подготовки к экзаменам. В среднем частный урок математики, физики или английского языка стоит от 900 до 2 тысяч рублей. При этом не вся сумма отправляется в кошелек репетитора: специализированные сайты с базой клиентов часто берут комиссию, часть денег приходится тратить на перемещения между учениками. Выпускница экономического вуза из Санкт-Петербурга, проработавшая репетитором три года, рассказала о поиске учеников, бессонных ночах и конкуренции с учителями.
Профессия
Репетитор
Доход
45 000 рублей
+15 000 рублей
помощь от родственников
Траты
15 000 рублей
аренда квартиры
9 000 рублей
5 000 рублей
уход за собой
8 500 рублей
развлечения и хобби
9 000 рублей
расходы на проезд
2 500 рублей
комиссия за новых учеников
3 000 рублей
бытовые мелочи
8 000 рублей
накопления на лето
Как стать репетитором
В этом году я отучилась на экономиста в одном из топовых вузов страны. До этого окончила серьезную математическую школу в своем родном городе, участвовала в олимпиадах, уделяла много времени и сил именно математике. Последние три года я работала репетитором, совмещая преподавание с учебой.
В Санкт-Петербург я приехала учиться, и на первом же курсе остро встал денежный вопрос. Сначала я работала в сфере обслуживания, но заработанных там денег едва хватало на еду и самые скромные развлечения пару раз в месяц. Кроме желания вести более расслабленный образ жизни деньги были нужны на аренду квартиры. Общежитие моего вуза находится за городом: дорога до факультета занимала в среднем 2 часа 15 минут. Родители немного помогали, но денег, которые они присылали, хватало только на самую дешевую квартиру в Девяткине.
Работа отнимала много времени, начались проблемы с учебой. Я стала искать новое место: хотелось чего-то более интеллектуального, чем работа продавца. Большинство вакансий отсеивалось из-за графика, который невозможно совмещать с учебой, а также из-за отсутствия законченного высшего образования. Тогда знакомый посоветовал попробовать преподавание. Я не очень верила, что этим получится зарабатывать постоянно. Чтобы получить хоть какой-то опыт, я провела несколько занятий со своим племянником, а потом зарегистрировалась на специализированных сайтах. Сейчас у меня есть аккаунты на пяти или шести таких сайтах, но по факту рабочих всего два. Первый - самый раскрученный, там берут комиссию, равную стоимости первого занятия. Второй имеет самую большую базу преподавателей и учеников, комиссия там в два раза больше. Многие знакомые репетиторы его не любят, но, по мне, лучше переплатить за ученика и иметь возможность выбирать, с кем заниматься, чем хвататься за любой заказ.
Особенности работы
Обычно я нахожу устраивающую меня заявку от клиента на сайте и откликаюсь на нее. Если администратор считает, что я подхожу на заказ, то присылает мне контакты родителя (иногда самого ребенка), и мы договариваемся о первом занятии. После первого занятия я отчитываюсь перед сайтом о результатах и плачу комиссию. На этом этапе сайт обо мне забывает. Бывают случаи, когда клиент сам выбирает репетитора, что, конечно, приятно. Через знакомых нахожу учеников крайне редко, возможно, потому, что в моем окружении нет семей с детьми-школьниками. Сами ученики редко рекомендуют репетиторов друг другу, даже если всем довольны.
Абсолютное большинство детей хотят начинать занятия в промежутке с 16 до 19 часов: к этому времени они успевают прийти со школы и чуть-чуть отдохнуть. Таким образом в один вечер мне удается запихнуть два полуторачасовых занятия, если школьники живут недалеко друг от друга. Некоторые дети могут заниматься только вечером, чаще всего у них есть и другие занятия, например художественная школа. Обычно у таких детей отличный тайм-менеджмент: благодаря им можно уместить не два, а три занятия в день.
Некоторые репетиторы принимают детей у себя на дому - можно успеть больше, не тратить время и деньги на дорогу. Какое-то время я практиковала такой формат, но потом от него отказалась. Слишком большое количество чужих людей в собственной квартире меня напрягало.
Когда я училась в универе, график получался довольно напряженный. Каждые апрель и май - время подготовки к экзаменам - я вообще работала без выходных, во мне говорила жадность. Хотя одна интересная особенность позволяла мне находить время на себя и немного отдыхать: дети - те еще лодыри и очень любят отменять занятия.
Несколько лет назад мне казалось, что репетиторы вообще не нужны. Как же я была удивлена, узнав, насколько эта специальность востребована! Чаще всего репетиторов нанимают для подготовки к экзаменам либо для помощи в подтягивании оценок, реже - для подготовки к олимпиадам.
Гораздо приятнее готовить к экзаменам, а вот с подтягиванием сложнее. Обычно у учеников все настолько плохо, что полгода - это минимум, который нужно потратить на восстановление знаний и развитие какой-то уверенности в своих силах. У меня есть несколько примеров детей, с которыми мне приходилось заниматься год-полтора, прежде чем вытянуть их на четверку. Последний год я стала практиковать бесплатные пробные занятия, но не с целью маркетинга, а чтобы иметь возможность отсеять неадекватных клиентов либо слишком сложных детей. Процент совсем безнадежных стал меньше, но они все равно остаются.
Добиться результата и вытянуть оценки ребенку сложно, это зависит от настроения школьного учителя. Обычно на детей просто вешают клеймо - «троечник» или «двоечник» - и ставят оценки, исходя из этого. А ответственность, хоть и не стопроцентную, должна нести я. Но переломить мнение учителя практически нереально. За время моей работы у меня накопилось больше десяти примеров учеников, которые сдали ОГЭ и ЕГЭ на четверки и пятерки, но у которых в школе оценка была между тройкой и двойкой.
Я стараюсь общаться со всеми учениками как с друзьями: разница в возрасте у нас не такая уж и большая - от двух до девяти лет. На мой взгляд, это более результативно - ребятам приятно и интересно заниматься. Разумеется, есть и минусы: некоторые дети чувствуют мою слабость и садятся на шею, причем не всегда это очевидно сразу. Кроме того, я очень переживаю за их успехи, порой гораздо сильнее, чем сами дети. В этом апреле у меня случился кризис: я могла проснуться в 4 утра от переживаний за одну свою безалаберную ученицу. У меня даже начался нейродермит, которого раньше никогда не было.
С родителями детей я общаюсь гораздо меньше, чем с учениками. Многим вообще неинтересно, что происходит с их ребенком и какие у него успехи. Хотя бывают милые и заботливые мамы. Большой плюс работы репетитора - это фактическое отсутствие начальства. Эту роль вроде как выполняют родители, но их много, и всегда есть возможность не работать с конкретной семьей, не теряя в доходах.
Самое грустное в моей работе - осознание того, как же все-таки плохо работает школа. У меня сложилось впечатление, что в абсолютном большинстве мест у учителей вообще нет никакой заинтересованности в учениках. Ребята рассказывают, что репетиторы сейчас есть почти у всех в классе. Современная школьная программа подразумевает, что учитель кое-как объясняет, а вникает в суть ребенок с репетитором. Пробелы у детей появляются уже в начальной школе: 90 % моих учеников не знали таблицу умножения, а учила я в основном старшеклассников. Не уметь складывать и умножать дроби, раскрывать скобки, решать квадратные уравнения в 11-м классе накануне ЕГЭ - вообще типичная картина. В какой-то момент я перестала удивляться, что дети считают на пальцах. Примерно тогда же перестала думать, что останусь без учеников. Школа как будто заточена на то, чтобы любой выпускник более-менее приличной матшколы мог заработать.
Я сильно осуждала учителей, пока не попыталась устроиться в школу сама. Думала устроиться на четверть ставки: за такую занятость мне предложили 3 750 рублей до вычета НДФЛ. С такой зарплатой сложно делать что-то хорошо, а откуда взять любовь к детям, вообще не представляю.
Доходы
Чаще всего занятия по математике длятся полтора часа. В начале я брала примерно 800 рублей за 90 минут. Сейчас это минимум 1 200 рублей за то же время, заказы за 1 600 рублей считаются выгодными.
Недостатка в учениках у меня никогда не было, даже когда я была студенткой. В неделю могло выйти и 10, и 15 тысяч рублей. Хотя доход настолько непредсказуемый, что назвать точную сумму, которая выходит за месяц, нельзя. Я веду учет доходов и расходов, чтобы хоть как-то контролировать денежный поток. В год выходит около 480 тысяч рублей, то есть примерно 40 тысяч в месяц. В апреле и мае деньги просто сыплются из моих карманов, намного хуже дела обстоят летом - учеников почти нет. Первое лето было самым тяжелым, на второе и третье я догадалась занять у бабули. Вернула долг осенью и теперь учитываю такие особенности в своей бухгалтерии. Кроме денег от репетиторства, родители и бабушка выделяют мне 15 тысяч рублей в месяц.
Траты
Деньги от родственников уходят на жилье и оплату коммунальных услуг. Следующая статья расходов - питание. На продукты я трачу 4 тысячи рублей, еще около 5 тысяч - на обеды. Я не понимаю, почему получается так экономно, ведь я постоянно перекусываю в общепите и выбираю все, что мне нравится. Наверное, я просто не очень много ем.
Каждый месяц я делаю маникюр, на это уходит 1,5 тысячи рублей. Иногда хожу к косметологу или на массаж. У меня сложная в уходе кожа, мне нужны специализированные кремы. На них и редкие покупки лекарств я трачу около 800 рублей в месяц. Могу купить что-то из косметики, обуви или одежды и потратить за раз 10 тысяч рублей. Хотя потом месяц или два ничего не покупаю.
Из-за плотного графика я редко хожу развлекаться куда-то специально. За весь год только один раз была в баре. Хожу в гости к двоюродной сестре, покупаю гостинцы племянникам. Чтобы отдохнуть, выбираюсь в кафе с подружками. Иногда хожу в музеи. В мой любимый Музей политической истории вход для студентов копеечный - 30 рублей. Иногда хожу в небольшие театры вроде театра на Васильевском и в кино. Больше всего денег в этой статье я трачу на подарки родным и друзьям - около 3,5 тысячи рублей в месяц.
Несколько месяцев в этом году я посещала психолога, пару месяцев у меня был преподаватель по вокалу. Тогда на это уходило около 4 тысяч рублей в месяц. Сейчас мое единственное постоянное хобби - шитье, я иногда трачусь на ткани.
Около 4 тысяч рублей я трачу на разъезды вне Петербурга. Мой молодой человек живет в Москве: иногда я могу приехать к нему без предупреждения, в этом случае сама покупаю билеты. Осенью была с родителями на Тенерифе, мой перелет мы оплатили пополам.
На городской транспорт тоже уходит немало. Проездной БСК стоит около тысячи рублей в месяц, маршрутки и такси - еще 4 тысячи. На такси я экономлю в первую очередь, если есть такая необходимость.
Стиральные порошки, жидкость для мытья посуды, лампочки и прочие повседневные расходы в пределах 200 рублей я отношу в раздел «мелкие покупки», в месяц выходит тысяча рублей. Раньше на мобильную связь уходило около 1,5 тысячи рублей, недавно сменила оператора и сейчас плачу 600 рублей. Жаль, что не сделала так раньше. Отдельная статья бюджета - это новые ученики, за заказ могу отдать от 1 до 3 тысяч рублей. Оставшиеся деньги я откладываю на лето.
Кредитов у меня нет: при такой занятости сложно получить кредитку, да еще и под нормальный процент. Кроме того, если я что и уяснила из университета, так это то, что нельзя брать потребительские кредиты на вещи, которые не будут приносить доход в будущем.
Никто не застрахован от ошибок. Начинающие специалисты - тем более. Но в некоторых профессиях: инженера, врача, учителя и других - ошибки могут дорого стоить. Данная статья - это попытка дать несколько советов, которые, возможно, позволят избежать этих ошибок.
1. Неуверенность в себе
Как говорится, «у Вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление». Приходя на урок впервые, любой репетитор должен произвести положительное впечатление, а начинающий - троекратно. Чрезмерное волнение начинающего репетитора (дрожащие руки и голос, навязчивые движения) может произвести странное впечатление, сгладить которое ему пока нечем, в отличие от преподавателя с опытом, на некоторые особенности которого в принципе можно закрыть глаза.
Неуверенность в себе и страх не понравиться ученику могут заставить репетитора неправильно выстроить линию поведения с ним - с «заигрыванием» и стиранием необходимой дистанции в отношениях, что, в свою очередь, ослабит его авторитет и позволит ученику работать вполсилы. Нельзя впадать и в другую крайность, надевая маску злого преподавателя, запрещающего и угрожающего. Маска рано или поздно слетит, обнажив ваше истинное лицо, а это позволит ученику вести себя с вами безо всякого уважения. Перед тем как идти на урок, сделайте небольшую зарядку, глубоко вдохните, поднимите голову и улыбнитесь своему отражению в зеркале. У вас достаточно знаний, чтобы передавать их другим, обаяния, чтобы понравиться людям, и уверенности, чтобы оставаться самим собой, когда вас пытаются сбивать с толку.
Не опаздывайте на урок, но если чувствуете, что всё-таки не успеете вовремя, обязательно позвоните: за сам факт опоздания вас никто не убьёт, а своим звонком вы оставите впечатление как минимум вежливого человека. Не беритесь за все предложения подряд: пока ваша ставка невысока, в разъездах с одного конца города до другого вы потратите на транспорт половину заработанных денег, время, в течение которого вы могли бы провести ещё один урок, и силы, которые вам, конечно, ещё понадобятся.
2. Бессистемность занятий, отсутствие выраженных требований
Ещё до начала занятий вы должны сформировать некий свод правил, общих для всех, а позже дополнить его пунктами, постоянными для конкретного ученика. Например, многим ученикам я настоятельно рекомендую на первом же занятии завести несколько тетрадей: для записи разного рода теории, для проверочных работ и для домашних заданий. Причём, если вы их заводите, вести их вы с учеником должны на каждом уроке, а не тогда, когда вы об этом случайно вспомните. Ученика тоже нужно приучать к порядку: он всегда должен знать, где лежат его тетради и книги, готовить их заранее и не терять. Потеря задания, с точки зрения нерадивого ученика, является весьма уважительной причиной его невыполнения. Поэтому, если вы занимаетесь не по учебникам, а по различным раздаточным материалам, порекомендуйте ученику завести для них специальную папку. Заведите и для себя ежедневник или какое-то подобие журнала: в нём будет удобно записывать пройденный материал, домашнее задание и ошибки каждого ученика, над которыми, по вашему мнению, следует в следующий раз поработать, поскольку держать всю эту информацию в голове, особенно когда учеников у вас станет много, не так уж просто.
Родителям учеников вы должны чётко и ясно сообщить стоимость занятий, дни и время, которые подходят вам, требования к ребёнку, вашу позицию по поводу отмены и переноса занятий, а также впоследствии оперативно информировать родителей о плохом поведении детей или невыполнении ими домашних заданий, не позволять им на себе ездить и без сожалений прощаться с ними, когда это начинает происходить.
3. Отсутствие плана урока
Ошибочно считать, что хорошее знание предмета позволяет не готовиться к уроку. Особенно если вы ещё в самом начале пути. Необходимо составить план, в котором указать, что именно вы будете делать на уроке и сколько времени у вас займёт выполнение каждого пункта. Но к плану нельзя относиться формально. Каким бы простым ни казался вам материал, его нужно очень тщательно проштудировать, отметив себе способы его объяснения (чем больше, тем лучше: одного всегда недостаточно), возможные трудности учеников и способы их преодоления, возможные ответы учеников на устные и письменные задания. Кроме того, вы всегда должны быть готовы к тому, что домашнее задание учеником может быть не сделано или сделано не полностью, поэтому вместо того, чтобы быстро его проверить и начать новую тему, вам придётся заняться чем-то другим. Таким образом, в плане должны быть предусмотрены несколько вариантов развития урока. Время на выполнение пунктов плана необходимо рассчитывать заранее и распределять равномерно, не углубляясь в какую-то одну задачу в ущерб остальным. Совершенно недопустимо прерывать ученика в разгар выполнения задания просто потому, что вы сами не рассчитали, как много времени оно у него отнимет.
4. Единый подход к разным ученикам
Если вы - начинающий преподаватель, то у вас, скорее всего, ещё не сформировалась обширная методическая библиотека, и для вас сейчас важно не бояться осваивать новое. У разных учеников разные проблемы и разные цели, поэтому и учебники вы должны использовать разные, а не один-два наиболее хорошо вам известных. Потратьте время на поиск и предварительное оценивание материалов, чтобы в дальнейшем не тратить его на то, что ученику совершенно не требуется. Впоследствии, чтобы облегчить поиск нужного материала по той или иной теме, можно будет составить каталог имеющихся ресурсов.
5. Неготовность отвечать на вопросы
Активные, заинтересованные ученики - настоящий подарок для любого репетитора, но головная боль для начинающего. Неожиданности подстерегают на каждом шагу: например, если вы преподаёте иностранный язык и, изучая тему «Профессии», спрашиваете ученика, кем работают его родители, то не ждите, пожалуйста, что все окажутся учителями, инженерами или врачами. Преподаватель иностранного языка может столкнуться с проблемой специфических интересов ученика, лежащих вне его языковой компетенции, и испытывать в связи с этим затруднения в переводе того или иного термина (детали самолётов, фигуры танцев). В этом случае вам не помешает ознакомиться с той или иной категорией лексики, но сообщить ученику, что вы не можете знать всего и подтолкнуть его к самостоятельным открытиям. В свою очередь, на уроке физики у ученика может оказаться свой альтернативный взгляд на причину каких-то явлений природы, и вы должны поставить себя на его место, чтобы понять его точку зрения и разъяснить любые вопросы.
6. Отсутствие выдержки с медлительными учениками
С другой стороны, ученики, не так быстро соображающие, требуют от репетитора большого самообладания, потому что кричать на них нельзя никогда, даже если очень и очень хочется. Крик и ругань пугают детей, блокируют их мыслительные процессы и порождают комплексы. Даже если вам придётся объяснять материал двадцатью пятью разными способами, прежде чем ученик поймёт, чего от него хотят, попробуйте отнестись к этому с позитивом. Вы суперпреподаватель, если вы знаете двадцать пять способов, чтобы объяснить одну тему, а вашему терпению позавидовали бы индийские йоги! К тому же, в конце концов, вы всё равно своего добьётесь, а благодарность такого ученика будет гораздо выше.
Начинающий преподаватель, студент или вчерашний студент может пребывать в некоторой эйфории от получения новых профессиональных знаний или нового статуса и от души желать научить ученика всему сразу. Такой своей щедростью он может принести вред, а не пользу, нарушить картину мира ученика и заставить усомниться в системе обучения, применяемой по данному предмету на данном этапе, особенно если речь идёт о начальной школе. Второклассник, как своё имя, выучивает, что на ноль делить нельзя, но если репетитор между делом сообщит ему, что это не совсем так, то недопонимание со школьной учительницей и снижение оценок ему гарантировано. Другая крайность&nbs;- вообще избегать любых сложностей и терминологии, даже той, которая ученику заведомо должна быть известна («дополнение», «наречие», «диффузия», «катализатор»), и пользоваться вместо них описательными оборотами, чтобы не перегружать его мозг. Необходимо твёрдо знать программу каждого класса и придерживаться её, делая поправку на глубину знаний и способности каждого конкретного ученика.
Хотели как лучше, а получилось как всегда. Данные слова как нельзя лучше описывают то, что происходит сегодня в российском образовании. Серьезные проблемы существуют буквально на каждом этапе: в детсадах, общеобразовательных, коррекционных и музыкальных школах, институтах, университетах и академиях. При этом реформой образовательной сферы недовольны все: дети и их родители, школьные учителя, преподаватели вузов с академиками и работодатели молодых специалистов. Чтобы разобраться в этой проблеме, «Ридус» начинает цикл статей, посвященных образовательной сфере. Сегодня речь пойдет о школах.
Учиться, учиться и учиться
Этому ленинскому завету современные ученики следуют куда больше, нежели их родители в школьные годы. Учебная нагрузка на детей сегодня велика как никогда. В начале мая на всю страну прогремела история об , слишком много задававшей на дом. На нее было завели уголовное дело, но позже прокуратура Челябинской области признала решение незаконным и отменила постановление.
Пока что это единственный подобный медийный скандал, однако нынешние школьники вынуждены грызть гранит науки как проклятые. «Школа, репетиторы, домашнее задание, сон. Так - семь дней в неделю. Ни на что другое времени уже не остается», - говорит один из выпускников. Возможно, к его словам стоило бы отнестись критически: большой любви к учебе не испытывает большая часть подростков, однако данную точку зрения разделяют и многие учителя. «Огромная нагрузка. Ее нужно резко снижать. Дети, по сути, заняты 7 дней в неделю, учитывая, что многие школы практикуют шестидневку. В этом случае они учатся с понедельника по субботу, а воскресенье практически полностью занято подготовкой к понедельнику. Нет, есть, конечно, и те, кто и учится, и спортом успевает заниматься, но таких - абсолютное меньшинство», - говорит Наталья Конева, отработавшая пять лет школьным преподавателем английского.
По нормативам, ученикам с 7 по 11 класс не положено ставить больше 7 уроков в день. При пятидневной системе обучения в 10−11 классах количество учебных часов ограничено 34 в неделю, при шестидневной - 37. Это - уже немало, учитывая домашнюю работу, но на деле и эти требования частенько не выполняются: бывает и по 8 уроков в день, и 41 урок в неделю.
Скриншот электронного дневника с одного из образовательных форумов, где одиннадцатиклассник доказывает свою загруженность выше нормы
Скорее всего, о повышенных нагрузках на школьников никто бы и не говорил, если бы из этого был толк. Однако результаты «учебной диеты с повышенным содержанием гранита науки» никак не радуют. Два года назад, после сдачи ЕГЭ по русскому языку, разгорелся нешуточный скандал: многие школьники не сумели преодолеть минимальный проходной балл.
«Результаты единого государственного экзамена по русскому языку в этом году чудовищные. Министерство образования даже вынуждено было снизить планку результата с 36 до 24 баллов, фактически узаконив то, что двойка является проходным баллом. В противном случае, треть выпускников страны не получила бы аттестаты. При этом, как у нас умеют, это было подано победоносно - мол, так хорошо научились контролировать, что никто уже не списывает. Но за этим надо видеть результат», - заявил в июне 2014-го советник президента РФ Владимир Толстой.
Результат же - плачевный. Скорее всего, провала по результатам ЕГЭ в нынешнем году не будет, в том числе и благодаря «узаконенным двойкам». Однако школы не выполняют своей основной задачи: учат эффективно расставлять «галки», но не дают знаний. Чтобы дать их своим детям, родители вынуждены серьезно тратиться на всякого рода репетиторов - причем если еще полтора десятка лет назад данная статья расходов приходилась на выпускные классы, то сегодня многие отправляют своих отпрысков за платными знаниями уже начиная с 6−7 классов.
«С этой реформой образования у меня всегда будет работа»
В этом уверена Наталья Конева, репетитор английского языка. Устав от работы в школе, бессмысленной, по ее собственным словам, и беспощадной, она ударилась в частный бизнес. «Если к 18−19 году сделают ЕГЭ по английскому языку обязательным, то работы будет - с утра до ночи. У нас вся система построена так, что родители с пятого класса должны отдавать детей по репетиторам, чем старше - тем больше репетиторов. Уже в 12 лет дети должны определиться с тем, что они будут делать всю оставшуюся жизнь», - добавляет она.
Повышенная нагрузка падает не только на школьников, но и на учителей. «Чтобы получать хорошую зарплату, надо жить в школе с утра и до ночи. Если ученик не ходит в школу из-за того, что живет в неблагополучной семье, или плохо учится, то это - проблема учителя», - говорит Наталья Конева. Но дело не только в непосредственной учебной и воспитательной нагрузке. Реформа образования добавила преподавателям «бумажной работы».
«Мне сказали, - я, кстати, не знал, - что из 100% отчетов, которые пишут учителя и работники школ, лишь 30% идет по заданию Министерства образования, а 70% - это вообще посторонние организации. Это, конечно, безобразие. Надо подготовить реальное законодательное ограничение этим отчетам. Учитель должен заниматься своим делом, а если он пишет отчеты, то, соответственно, это время украдено у наших детей», - председатель правительства Дмитрий Медведев.
Стоит отметить, что и в той части работы с документами, что делается по указке Минобра, не все гладко. «Наша работа постоянно дублируется, - говорит Наталья Конева. - Бумажный журнал - электронный журнал, бумажный дневник - электронный дневник, и так далее».
«Когда я пришел в школу, у нас только-только электронный журнал ввели, первый год. Никто не знал, что с ним делать. Устроили курсы. Несколько раз приходил учитель информатики и рассказывал, как это заполнять. И тут выясняется, что журнал может „упасть“, базы данных - полностью пропасть, если вы вдруг забыли сделать „бэкап“. Оценки пропадают, тут поле какое-то лишнее вылезает, потому что журнал программисты дорабатывают по ходу твоей работы. Дали тебе „альфа версию“, и наслаждайся. Только мы все привыкли, на следующий год нам взяли и распоряжением сверху сказали, что все теперь будут заполнять вот этот электронный журнал: другой сайт, другая программа, другой интерфейс, другие особенности. Два года им пользовались. Потом - новая версия… А еще нужно вести портфолио детей. А когда делать сами уроки? Готовиться к ним? Когда заниматься детьми?», - задает риторические вопросы Сергей, бывший преподаватель географии и французского языка.
«За все сегодня принято ругать преподавателей: плохо учат, не то, что раньше. А ведь нынешние учителя - это те же самые люди, которые работали в школах двадцать лет назад, - продолжает он. - Проблемы - не в учителях, проблемы - в самой системе, в подходе к школьному образованию».
«Претензий очень много, - уточняет Наталья Конева. - Например, к учебникам. По моему предмету они просто неприемлемы. Первые три года обучения - второй, третий, четвертый классы - дети очень много всего учат: абсолютно ненужной лексики, ненужной грамматики. Ненужной, потому что это не отрабатывается. Какой-то утопичный учебник: по нему можно учить, только если есть стопроцентная посещаемость, а на уроках - одни гении, схватывающие все на лету. В пятом классе начинается провал: они начинают заново учить алфавит. Такое расслабление идет два года: 5−6 классы. А дальше снова начинается „навал“, наращивание объемов материала. К 11 классу они должны знать много, а на самом деле знают мало. Как ни старайся, ничего не получится. Есть чудесные учебники, но пользоваться ими нельзя, потому что можно только теми, что имеют гриф Минобра. Это - очень ограниченное количество учебников».
Подобные претензии высказываются в адрес учебных пособий по самым разным предметам. Так, например, председатель Ассоциации учителей истории и обществознания, академик РАН Александр Чубарьян на всероссийском съезде учителей истории отметил «проблемы с обществознанием»: «Я недавно присматривал учебники по обществознанию. Они очень абстрактные и трудны даже для студента истфака, не то что для школьника».
«Чехарда с учебниками и связанные с ней трудности в виде разницы программ идут, примерно, с 2003 года. То одно, то другое. Главное - стабильность, а ее в школах нет, постоянно у нас что-то новенькое, - говорит Сергей. - Требования к ЕГЭ меняются каждый год, и меняются не только требования к экзамену, но и к его содержанию».
Так случилось и в нынешнем, 2016 году: ЕГЭ по математике поделили на два уровня - базовый и профильный. Результаты базового экзамена объявили сегодня, профильного - станут достоянием общественности через неделю. Официальных итогов еще нет. Регионы пока лишь гордятся количеством учеников, написавших ЕГЭ по русскому и математике на сто баллов. Вероятно, в этом году дело обойдется без крупных скандалов, как в 2014-м.
Главная задача образовательного ведомства - обеспечить максимальное количество школьников аттестатами о среднем образовании, и представители Минобра тщательно следят в первую очередь именно за этим. Последствия данного подхода и реформы образования видны уже сегодня: первые представители поколения ЕГЭ закончили вузы и отправились работать.
«В школу ко мне пришли два новых учителя. Они поступали в педвузы со средним баллом аттестата „3“. Как они будут учить детей истории? Как завуч, вижу, что пока они - пустое место», - заявила на всероссийском съезде учителей истории одна из завучей. Дмитрий Ливанов же пока сосредоточен на едином учебнике истории (которых на деле оказалось три) и массовом . «Таракана этого нужно запускать в массовое производство, поскольку эта технологическая новинка будет не только интересна, но и полезна детям и подросткам», - заявил он в феврале. До борьбы с тараканами в головах отдельных чиновников от образования дело пока не дошло.
В наших следующих материалах речь пойдет о последствиях объединения школ и инклюзивном обучении, детсадах и музыкальных школах, проблемах российских вузов и фундаментальной науки, коррупции в образовательной сфере, сомнительной диссертации Исаака Калины и других интересных вещах из мира науки.
